А.Цветков , Sep 05,1999,05:58 |
Title: ТРИ ГОДА МОЛЧАНИЯ
(эссе о Курёхине)
Впервые я увидел его в своем телевизоре году в 87-м, это был какой-то англоязычный клип Джоанны
Стингрей, участвовали также Б. Г., Цой и прочие "питерские звезды". Даже в этом, весьма заурядном,
"перестроечном" произведении Сергей умудрился выделиться — он единственный не был похож на "героя
рок-подполья", не позволял себе идиотских ужимок, свидетельствующих о мнимой раскомплек- сованности
кумиров. Он просто смотрел в экран своим неповторимым взглядом "спани-
еля-гипнотизера" и пел. Насколько я помню, его куплет был единственным, спетым по-русски, и
повествовал о том, что однажды советский человек просыпается и с недоумением видит американцев,
гуляющих по крыше соседнего дома.
Проигнорировать такого человека было почти невозможно. Вскоре я узнал, что в высшей степени
симптоматичная композиция "Товарищ Горбачев, до свидания!", которую мы давно слушали как политически
программную, тоже его рук дело. Через десятые руки каких-то питерских знакомых записывались "Насекомая
культура", "Народ гуляет", "Опера богатых" и другие "поп-механики". С тех пор многие "киношедевры"
("Господин Оформитель", "Лох — победитель воды", "Над Темной Водой") для меня и моих друзей оправданы
только тем, что над музыкой к ним поработал Курехин. Постепенно именно он, а не какие-нибудь "митьки",
стал для нас гением Питера, отражением его противоречивой, северной, революционной души.
Безусловно, Курехин был композитором-конспирологом в том смысле, что с самого начала осознавал
культуру (да и не только культуру), окружавшую его, как заговор. Заговор материи против духа. Заговор цитаты
против прямого высказывания. Заговор детерминизма против случайностей. Заговор формальной логики
против аналогового мышления. Как и полагается конспирологу, Сергей отвечал на этот окружающий заговор
своим собственным заговором с обрат- ными целями.
Талант обрушивает тупость всегда, чем бы она ни была подкреплена и смазана, потому что талант
парадоксальным образом копирует механику противостоящей ему бездарной и трусливой системы, но
воспроизводит этот механизм на качественно более высоком, невозможном для системы уровне. Заговор
идиотов и имитаторов, заговор однозначно смертных, ветхих людей отступает перед собственным
архетипическим отражением, не может посмотреть в единственно правильное, черное, магическое зеркало и
отворачивается, ухо- дит, дает место таланту, собирается со своими инертными силами вплоть до
следующего столкновения. В новой физике пригожинской школы, которой Курехин всерьез интересовался, это
называется законом фрактальных множеств.
Такова была терапия "Поп-механики": демонстрировать агентам энтропии их собственный лик, заклинать,
изгонять демона. Если композитор не является экзорцистом, то его вообще незачем слушать. Проекты Сергея
прививали нас от многого.
Если у кого-то мои слова вызывают сомнения, дайте себе труд заглянуть в сценарий "Порок и святость" —
совместная с Сергеем Дебижевым художественная конспирология, имеющая целью разоблачение демонов
современного мира. Слава Богу, этот культовый текст издан, с обложки Сергей смотрит сквозь читателя, одет
в форму русского морского офицера (кадр из к/ф "Два капитана-2"). Предки Сергея действительно служили в
нашем имперском, самом сильном в мире флоте. Жаль, из сценария до сих пор не получился фильм.
Мы продолжали следить за ним, почти бессознательно копируя некоторые поступки, фигуры речи, сюжеты.
Люди никогда не копируют трусов. Личная и художественная смелость Курехина подтверждались легко. Ему
было действительно плевать
9 июля 1999 года
Дугин , Sep 05,1999,06:12 |
Несколько поправок:
1) Курехин никогда не вступал в НБП и никогда не получал билета. Когда Сергей лежал в больнице (диагноз был уже известен) Лимонов довольно цинично поспешил ему засунуть билет с номер 418, который просил меня передать. Я не передал по вполне понятной причине. С НБП Курехин был солидарен из-за эстетико-метафизической философской составляющей ее (которая к Эдуарду Вениаминовичу имела весьма отдаленное отношение - хотя как писатель и публицист Лимонов Курехину нравился; и мне нравился). В тот момент, когда у меня впервые с Лимоновом разладились отношения (вплоть до разрыва) - весна 1996 - Сергей также отдалился от НБП, к которой структурно он никогда не принадлежал. Моя предвыборная компания (в которой он принимал самое деятельно участие) проходила как "независимого кандидата". Вообще говоря, "прием в партию" меня и Егора Летова не сильно отличался. Лимонов у меня на квартире вручил явочным порядком билет номер 2 и билет номер 4 соответственно мне и Летову. Билет номер 3 был выдан сомнительному Тарасу Рабко. Летов хотел тут же отказаться, узнав, что мужскую фотомодель из "ОМа" предпочли ему, но потом мы вместе решили оставить "билеты" как автограф замечательного писателя.
Относительно "билета номер 418" Сергей Курехин говорил, но если документально подтверждать все то, что он говорил, сами понимаете до какого абсурда мы дойдем.
2) На последней Поп-механике (она называлась ПОП-механика №418) я читал не "Книгу Законов", но фрагмент из книги "АРАРИТА". Кстати, там был еще кроулианский кукольный метафизический спектакль, чей сценарий я написал за 15 минут до начала представления, который едва ли кто из публики понял.
Все остальное в целом правильно.